Поездку в Париж, состоявшуюся осенью 2006 года, Александр Китаев назвал «небольшой моделью смерти»:

«Я покинул привычное и любимое пространство Петербурга и переселился в иное, новое и незнакомое».

Известный петербургский фотограф, историк фотографии и куратор был приглашен в Cité Internationale des Arts – «Дом на набережной», как его называют. В письме из Парижа Китаев писал:

«За окном не прекращается проливной дождь, и я не могу достойно исполнить свою миссию фотографа-пейзажиста <…> Сделал один кадр. Ну, вру – два, если не считать дублей. Рядом со мной и в то же мгновение сделаны тысячи <…> Все снято, все знакомо. Хочу просто любоваться видом и наслаждаться атмосферой <…> Если уж в Петербурге на каждой точке у памятника архитектуры пробиты в асфальте лунки от штатива, то что же говорить о Париже! Ведь здесь, на родине Дагера, все и началось».

Окруженный вавилонским смешением языков артистического населения в «Доме на набережной» Сены, Китаев посвятил основное время сочинению текста о Борисе Смелове и воспоминаниям о том, что было пережито на берегах Невы. Снимки, вошедшие в серию о французской столице, были сделаны на исходе пребывания в ней.

Париж Китаева сложился из увитых плющом старинных брандмауэров, узких переулков, силуэтов мостов, пандусов на набережных Сены, кружащих над городом птиц. Его населяют неспешно прогуливающиеся безымянные персонажи, парочки влюбленных, клошары, устроившиеся на ночлег под сводами проходных галерей. Это не парадный город, но в то же время и не его изнанка. Знакомые каждому образы – от Нотр-Дам де Пари до Центра Помпиду – автор не обошел стороной. На снимках Китаева они предстают не в набивших оскомину открыточных ракурсах, но становятся органичной частью целого, вплетенной в ткань города наравне с другими, более скромными его "обитателями". Арочный проем в основании Эйфелевой башни служит обрамлением скульптурной группы Йенского моста. Фрагмент апсиды Нотр-Дам де Пари виднеется сквозь обнаженные ветви деревьев. Нимфа Майоля в саду Тюильри прикрывает рукой лицо, чтобы солнце, вдалеке поднимающееся над Лувром, не слепило глаза. Скульптуры оживают, человек и архитектура на равных правах присутствуют в этом портрете города, лишенном налета событийности.

Взгляд Александра Китаева классичен и достаточно строг. Историк фотографии, обращающийся в своем творчестве к традициям петербургской школы, в снимках, представленных на нынешней экспозиции, продолжает развитие визуального языка старых мастеров.

"Задача художника – локализовать пространство. Сжимать его до своего собственного, либо подчинять его себе целиком. Подчинять устал! – писал А. Китаев осенью 2006-го. – Но и банальным быть тоже не хочется!"

Пожалуй, в словах фотографа о том, что он едет в Париж "не снимать, а писать", была доля лукавства. Имея огромный опыт восприятия и художественного осмысления Петербурга и его семиотической насыщенности, он дал себе время привыкнуть к ритмам, настроениям и особенностям нового героя, скрытым за фасадом первичной знаковости.