Елена Подобреевская. Одним словом

• 1995 год. Маленькая однушка на Кронштадтском бульваре в Москве. В окнах не горит свет, лишь едва мерцает огонек. Alphaville и Depeche Mode из динамиков двухкассетника Phillips. Рядом — зеркалка «Зенит». Коробочки от пленки Kodak.

• Мне пятнадцать лет.

• Красная лампа, фотоувеличитель «Крокус» и пластмассовые ванночки на столе — проявитель и фиксаж. Я беру листок 10 на 15 и навожу линзу. Потом кладу его в первую ванночку — и происходит чудо: картинка оживает. Сначала едва заметно, потом все четче и четче. Тут главное — вовремя подцепить пинцетом и вытащить фотографию, не передержать в проявителе. Затем в фиксаж.

• А утром никто из домашних не сможет принять ванну — десятки моментов на бумаге будут расклеены по стенам душевой и висеть на сушилках для белья.

• Так рождались фотографии в моей юности.

• Потом «Зенит» сменяет Canon, а потом iPhone поражает качеством линз и оказывается в одном ряду на полке с тем самым стареньким Phillips — почти как свой среди подобных. Каждая линза — это антология, библиотека моментов, чувств и эмоций, с которыми я не захотела расстаться. Библиотека осколков красоты.

• Мне кажется, красота есть везде. Даже в том, в чем ее быть не может и не должно. Я думаю, что смысл искусства — ее показать. Остановить человека в потоке суеты и сказать: «Посмотри! Мир создан для тебя! Вспомни, зачем ты тут».

• Красота делает нас чище, возвышает, поднимает над обыденным, дарует смысл. За всеми главными событиями и мотивациями мира и людей стоит она — красота жизни, красота человека, красота чьей-то души. Красота может разрушить мир. Она же может его восстановить.

• И я хочу вам ее показать. Как увидела, как ощутила, как остановила на мгновение время и забрала его себе. И все, что я чувствовала в тот момент, о чем или о ком были мысли и что было вокруг — это все есть в каждом кадре. Невидимой кистью начертано среди деталей и образов, среди игры цвета и света в палитре холста.

Я приглашаю вас ее ощутить.

Елена Подобреевская

Огонь

Вечернее декабрьское солнце, запутавшись в ветвях подмосковного леса, скользит по окну загородного дома и уютно располагается среди серебристых снежинок первых зимних узоров на стекле. На столе горячий чай, в тишине комнат треск огня в камине, теплый плед, и верный пес свернулся калачиком у ног.

Такая реальность могла бы быть за этим образом. Или не могла.

Свечи в буддийском храме на Шри-Ланке — это тоже чей-то уют и чье-то солнце. И чья-то точка отсчета. У каждого она своя — мы лишь дорисовываем нашими ощущениями и оценками реальность и сами придаем ей смысл и содержание. Отражаемся в ней, как в зеркале. До последнего штриха и слова.

Вода и небо

Две мощные стихии — вода и небо. Как и две сильные личности, оказавшись рядом, они превращаются в самостоятельную единицу с новым смыслом и зарядом.

Лучи света, переплетаясь в складках волн и скользя среди облаков, рисуют затейливую геометрию и набрасывают многослойные образы, приковывая взор к случайно образовавшимся линиям.

Линиям жизни двух стихий.

Минимум деталей, только свет и линии. Треснувшие путаные ветви уставшего дерева. Грустное, задумчивое, пасмурное солнце — природа отдыхает от ярких вспышек и дает себе время спокойно бродить по волнам памяти в неспешном прохладном ритме осени. Хоть и откликается в ней палитра красок ушедшего лета, которую растворила она собой в себе сегодняшнего дня. Откликается и дышит надеждой — на его скорое возвращение.

Счастье

Я выхожу из «Астории». Свежий питерский ветер дует в лицо. Люди улыбаются. Петербург разный — но всегда очень душевный. А еще свободный. И очень творческий.

И ты тоже становишься таким, когда приезжаешь сюда.

Так и я. Смотрю сквозь витрину магазина с конфетами «Счастье» возле «Астории» — и не вижу конфет. Я вижу Энди Уорхола. И сотни других художников, которые видят мир ярко и необычно.

Я вижу очень разное счастье. И тут же хочу забрать его себе.

Множества

Что-то уходит куда-то, унося за собой события и память о них. От большого к малому — и вот уже на краю сознания еле видная маленькая точка. Маленькая спрессованная точка эмоций, чувств, слов и обстоятельств. Она займет свое место в ряду множества себе подобных, и лишь иногда мы будем доставать ее из памяти и, вглядываясь, вспоминая и напитывая вниманием, восстанавливать моменты прошлого и свои ощущения от них. Будь то чемпионат мира по футболу, слезы о ком-то или просто капли осеннего дождя.

Вера

Путь к Богу у каждого свой. Путь к себе тоже.

Пока человечество не научилось быть лучшей версией себя, не научилось жить в мире и согласии, Бог будет нас этому учить. Корректировать наши характеры болезнями, лечить наши души обстоятельствами и поведением других людей. Лечить и наказывать, любя и умирая за нас.

Бог — он повсюду, и в первую очередь в нас. Только его нужно слышать. И слушать, очень-очень внимательно. И видеть Его в Красоте. Потому что ее создал Он. И мне кажется, что через нее Он говорит с нами яснее и понятнее всего.