Санкт-Петербург в фотографиях XIX века

В истории сохранилась точная дата первой фотографической съемки Санкт-Петербурга. Она состоялась вскоре после того, как в августе 1839 года в Париже были обнародованы подробности открытия, сделанного художником-декоратором Луи Жаком Манде Дагером. С помощью многолетних трудов другого исследователя – Жозефа Нисефора Ньепса – он сумел получить через объектив камеры и зафиксировать на укрепленной в ней посеребренной медной пластине, предварительно покрытой парами йода, «световой рисунок», который давал, как в зеркале, точное, документальное изображение реального мира.

Именно таким способом 8 октября 1839 года на берегах Невы была произведена съемка, о которой сообщила газета «Journal de Saint-Pétersbourg», выходившая на французском языке, и «Санкт-Петербургские ведомости»:

«Хотя изобретение г. Дагера дошло до С.-Петербурга только нынешней осенью, то есть во время года самое неблагоприятное для этого рода опытов, но результаты, доселе полученные, вполне соответствуют ожиданиям.

В минувшее воскресенье, 8 октября, подполковник Корпуса инженеров путей сообщения г. Термен в присутствии многочисленных любителей снял посредством дагеротипа вид Исаакиевской церкви и в двадцать пять минут получил рисунок, на котором с изумительною точностью изображены все подробности этого огромного здания. Этот результат доказывает, что петербургский климат не менее другого благоприятен для употребления замысловатого фотографического изобретения г. Дагера».

Не только во Франции, но и во всем мире фотографические процессы стремительно и безостановочно развивались, в их совершенствовании участвовали представители самых разных стран. В 1850-е годы, например, получили большое распространение стереоскопические дагеротипы, которые рассматривались с помощью специального устройства, давая интересный визуальный эффект. Они были особенно пригодны для запечатления панорамных пейзажей, предоставляли возможность значительного зрительного охвата, создавали впечатление дополнительной иллюзорности при съемке ландшафтов.

Старейший жанр изобразительного искусства – портрет во все времена был наиболее востребован обществом. Неудивительно поэтому, что изготовляемые в разных техниках иконографические изображения, черно-белые или раскрашенные от руки, стоили значительно дешевле акварельных и тем более живописных миниатюр, отличаясь при этом сходством, которое гарантировала «фотографическая машина». С самого зарождения светописи именно портреты продолжали оставаться самым распространенным и модным товаром.

Осенью того же 1859 года в Петербурге случилось и еще одно важное событие – на годичную выставку в Императорскую Академию художеств едва ли не впервые в истории этого почтенного учреждения были допущены работы, исполненные не кистью или резцом, а фотоаппаратом. Совет Академии, проявив небывалую ранее широту взглядов, разрешил экспонировать среди картин и гравюр снимки своего выпускника Вильяма Каррика под названием «сельский быт».

Этот мастер одним из первых в русской фотографии стал активно развивать в 1860-е годы бытовой жанр, запечатлевая петербургских разносчиков, уличных торговцев, персонажей городских низов, которые становились все более популярны как в литературе «натуральной школы», так и в отечественном изобразительном искусстве. Сцены народной жизни Вильям Каррик стремился заснять и на столичных улицах – на его фотографиях можно увидеть праздничные гулянья, карусели и балаганы с простым людом, уличную торговлю, рубку льда на Неве. Он создавал и более традиционные для видового жанра снимки, отпечатанные уже в «кабинетном» формате, который довольно быстро сменил маленькие «визитки». В них были запечатлены обычные «достопримечательности столицы», петербургские дворцы и памятники. Однако в наследии Вильяма Каррика наиболее ценны именно стаффажные кадры, где показана каждодневная жизнь петербургских обывателей, крайне редко попадавшая в объектив мастеров, занимающихся пейзажной съемкой.

Именно поэтому особенно интересны те фотографии Альфреда Лоренса, на которых можно увидеть лоточников на Аничковом мосту, продавцов кваса у Варшавского вокзала или петербуржцев, стоящих около деревянной пристани на набережной Невы. Выходец из Германии, Лоренс в 1855 году прибыл в Петербург и открыл по традиции портретное ателье на Невском проспекте, одновременно он стал в 1860-е годы одним из наиболее активных производителей видовых снимков. Они существенно уступали в «художественной направленности» снимкам Бианки, и в отличие от работ Вильяма Каррика, в них нет стремления к расширению жанрового диапазона. Однако это был технически очень сильный мастер – недаром у него учились ремеслу очень многие в Петербурге.

Почти безупречные в композиционном построении снимки Лоренса отличаются очень четкими контурами рисунка, иногда они даже несколько «суховаты», что свидетельствует о своеобразии использованной им оптики.

Однако для придания фотографическому изображению целостности, для возможности «вместить» в него мощные архитектурные сооружения, величественные ансамбли он был вынужден снимать со значительного удаления, что часто делало одинаково «мелкими» разнообразные по пропорциям здания, нивелировало их особенности, а иногда даже и искажало масштабы.

С этими же трудностями, вызванными состоянием фотографической техники, боролся и Альфред Фелиш, также выходец из Германии, с 1865 года работавший в ателье Лоренса. Он сумел впоследствии открыть собственное портретное ателье, которое в виду большой конкуренции вскоре пришлось закрыть. Однако как свидетельствовали современники мастера, Альфред Фелиш обнаружил имеющуюся потребность в видовой фотографии, актуальность ее на столичном рынке. И в 1860-е годы он навсегда связал себя со съемкой городских пейзажей, изготовлением своеобразной сувенирной фотопродукции, которая пользовалась успехом и была экономически выгодна. Сохранилось довольно много видовых снимков Фелиша. Однако Альфреду Фелишу удалось на своих снимках очень органично соединить видовой и хроникальный жанры, умело вписать в великолепную панораму Сенатской площади, снятую с крыши, движение больших людских масс.

В начале 1880-х годов в России совершился поистине революционный переворот, благодаря которому фотография перешла из рук небольшого числа специалистов «в общее пользование». После почти 30-летнего господства коллодиона в мокром и сухом виде утверждается броможелатиновый способ. Это не было следствием принципиально нового изобретения, а основывалось на длительном усовершенствовании учеными разных стран состава светочувствительной эмульсии, которым можно было заранее покрывать негативы. Появление в продаже готовых «сухих пластин» существенно упрощало фотографический процесс. Все это вызвало небывалый взлет интереса к фотографии, появление большого числа любителей. Их деятельности способствовали многочисленные публикации в журналах, издававшихся в Петербурге, – «Фотограф» (1880–1884), «Фотографический вестник» (1887–1897), а затем и в специальном издании «Фотограф-любитель» (1890–1909), пользовавшемся огромной популярностью.

Бархатова Е.В., заведующая Отделом эстампов Российской Национальной библиотеки,  кандидат искусствоведения


Вернуться

Последнее изменение 23.09.2022

Фотография не найдена