Панорама Неаполя, 1880‑е
Альбуминовый отпечаток
Уже дорога изъ Рима мнѣ стала нравиться, а чѣмъ ближе къ Неаполю, тѣмъ интереенѣе. Самъ же Неаполь съ окрестностями и бухтой — вѣроятно, одинъ изъ красивѣйшихъ уголковъ земного шара. По крайней мѣрѣ мнѣ очень понравился, и городъ чрезвычайно оригинальный, именно оригинальный, и будь я космополитомъ, я бы для жизни выбралъ Неаполь”. Крамской , 1888. С. 282
Уже дорога изъ Рима мнѣ стала нравиться, а чѣмъ ближе къ Неаполю, тѣмъ интереенѣе. Самъ же Неаполь съ окрестностями и бухтой — вѣроятно, одинъ изъ красивѣйшихъ уголковъ земного шара. По крайней мѣрѣ мнѣ очень понравился, и городъ чрезвычайно оригинальный, именно оригинальный, и будь я космополитомъ, я бы для жизни выбралъ Неаполь”.
Сатир с младенцем Дионисом. Национальный археологический музей Неаполя, 1870‑е
Марсий и Аполлон. Национальный археологический музей Неаполя, 1870‑е
Неаполь. …что за ночи! Я ребенкомъ помню малороссiйскiя ночи, о которыхъ я вздыхалъ все — вотъ онi, только… только еще лучше. Стало быть, впечатлѣнiя дѣтства насъ не обманываютъ, и ребенокъ природу хорошо запоминаетъ. Перемѣнивъ мѣсто, я все что-то какъ будто не довѣрялъ самому себѣ. Все думалось — это такъ казалось въ дѣтствѣ, а это такъ и не было…. Но нѣтъ, какъ лицо матери, дорогое и доброе, узнаешь съ перваго момента, такъ и это. <…> Тишина и тепло поразительныя, звѣздъ безъ числа, только какiя-то пѣсни!” Крамской, 1888. С. 284
Неаполь. …что за ночи! Я ребенкомъ помню малороссiйскiя ночи, о которыхъ я вздыхалъ все — вотъ онi, только… только еще лучше. Стало быть, впечатлѣнiя дѣтства насъ не обманываютъ, и ребенокъ природу хорошо запоминаетъ. Перемѣнивъ мѣсто, я все что-то какъ будто не довѣрялъ самому себѣ. Все думалось — это такъ казалось въ дѣтствѣ, а это такъ и не было…. Но нѣтъ, какъ лицо матери, дорогое и доброе, узнаешь съ перваго момента, такъ и это. <…> Тишина и тепло поразительныя, звѣздъ безъ числа, только какiя-то пѣсни!”
Набережная Санта Лючия, 1880‑е
Квартира моя была недалеко отъ этого мѣста, и я бывалъ очень часто въ саду Вилла-Реале. Однажды въ день воскресный, часовъ въ 11-ть утра, прогуливаясь съ моимъ провожатымъ въ этомъ саду по большой широкой аллее, наполненной хорошею публикою, вдругъ я услыхалъ позади большой шумъ: оборачиваюсь назадъ и вижу, что одинъ среднихъ лѣтъ, хорошо одѣтый человѣкъ держитъ другаго, также по послѣдней модѣ одетаго молодаго человѣка за волосы, и бьетъ его палкою изъ всѣхъ силъ. Чрезъ нѣсколько секундъ битый какъ-то вырвался изъ рукъ и убежалъ безъ шляпы, а другой поднялъ его шляпу и съ палкою въ рукѣ погнался за нимъ сквозь толпу народа и также ушелъ. Я спрашиваю провожатаго, что это такое, и узнаю, что битый, вѣроятно, хотѣлъ украсть у другаго что-нибудь изъ кармана; а тотъ замѣтилъ его, взялъ вора за волосы и порядочно побилъ его. Я спрашиваю дальше, почему-же публика не удержала вора и не предала полицiи, или тутъ, при такомъ большомъ стечениi народа, нетъ никого изъ полицейскихъ? На сей вопросъ получаю самый неожиданный, ни съ чѣмъ несообразный отвѣтъ, что въ Неаполѣ, по принятому правилу, никто изъ постороннихъ не смѣетъ въ публичномъ мѣстѣ трогать или удерживать вора или другаго преступника. Даже и самые полицейскiе должностные не смѣютъ вмѣшиваться и брать преступника съ такого мѣста. Одинъ только обиженный можетъ на улице вѣдаться съ преступникомъ и бить вора, какъ ему угодно”. Паулович, 1861. С. 24–25
Квартира моя была недалеко отъ этого мѣста, и я бывалъ очень часто въ саду Вилла-Реале. Однажды въ день воскресный, часовъ въ 11-ть утра, прогуливаясь съ моимъ провожатымъ въ этомъ саду по большой широкой аллее, наполненной хорошею публикою, вдругъ я услыхалъ позади большой шумъ: оборачиваюсь назадъ и вижу, что одинъ среднихъ лѣтъ, хорошо одѣтый человѣкъ держитъ другаго, также по послѣдней модѣ одетаго молодаго человѣка за волосы, и бьетъ его палкою изъ всѣхъ силъ. Чрезъ нѣсколько секундъ битый какъ-то вырвался изъ рукъ и убежалъ безъ шляпы, а другой поднялъ его шляпу и съ палкою въ рукѣ погнался за нимъ сквозь толпу народа и также ушелъ. Я спрашиваю провожатаго, что это такое, и узнаю, что битый, вѣроятно, хотѣлъ украсть у другаго что-нибудь изъ кармана; а тотъ замѣтилъ его, взялъ вора за волосы и порядочно побилъ его. Я спрашиваю дальше, почему-же публика не удержала вора и не предала полицiи, или тутъ, при такомъ большомъ стечениi народа, нетъ никого изъ полицейскихъ? На сей вопросъ получаю самый неожиданный, ни съ чѣмъ несообразный отвѣтъ, что въ Неаполѣ, по принятому правилу, никто изъ постороннихъ не смѣетъ въ публичномъ мѣстѣ трогать или удерживать вора или другаго преступника. Даже и самые полицейскiе должностные не смѣютъ вмѣшиваться и брать преступника съ такого мѣста. Одинъ только обиженный можетъ на улице вѣдаться съ преступникомъ и бить вора, какъ ему угодно”.
Кафедральный собор Неаполя. Базилика Святой Реституты, 1870‑е
Сперва мы пошли къ дымящемуся мѣсту на площади, для меня рѣдкому и очень примѣчательному. Это былъ рядъ площадныхъ огнищъ, мелкихъ печекъ, очаговъ и пещерокъ, подѣланныхъ изъ глины на открытой небольшой площади, въ срединѣ города. Тутъ простыя бабы каждый день въ большихъ котлахъ варятъ макароны, или на желѣзныхъ сковородахъ жарятъ свинину, говядину, баранину, рыбу и проч., или на дырявыхъ, мелко пробитыхъ… железныхъ сковородахъ жарятъ каштаны”. Паулович, 1861. С. 136 Толедо вторая улица въ городѣ; эта улица обыкновенная, но нигдѣ не видалъ я такой полноты, шума, живости. Народъ всякаго сорта съ утра до вечера толпится на ней: и богатые тяжелые Англичане, и нарядные, проворные Французы, и нищіе Италіанцы, которые особенно здѣсь упражняются въ удивительномъ своемъ искусствѣ вынимать платки изъ кармановъ. (У иныхъ несчастныхъ таскаютъ они по дюжинѣ, одинъ за другимъ). Суеты пропасть, а дѣла никакого ни у кого. Всѣ только что слоняются, шатаются, а все таки толкаютъ другъ друга, какъ будто спѣшатъ куда-то!” Погодин, 1844. С. 162–163
Сперва мы пошли къ дымящемуся мѣсту на площади, для меня рѣдкому и очень примѣчательному. Это былъ рядъ площадныхъ огнищъ, мелкихъ печекъ, очаговъ и пещерокъ, подѣланныхъ изъ глины на открытой небольшой площади, въ срединѣ города. Тутъ простыя бабы каждый день въ большихъ котлахъ варятъ макароны, или на желѣзныхъ сковородахъ жарятъ свинину, говядину, баранину, рыбу и проч., или на дырявыхъ, мелко пробитыхъ… железныхъ сковородахъ жарятъ каштаны”.
Толедо вторая улица въ городѣ; эта улица обыкновенная, но нигдѣ не видалъ я такой полноты, шума, живости. Народъ всякаго сорта съ утра до вечера толпится на ней: и богатые тяжелые Англичане, и нарядные, проворные Французы, и нищіе Италіанцы, которые особенно здѣсь упражняются въ удивительномъ своемъ искусствѣ вынимать платки изъ кармановъ. (У иныхъ несчастныхъ таскаютъ они по дюжинѣ, одинъ за другимъ). Суеты пропасть, а дѣла никакого ни у кого. Всѣ только что слоняются, шатаются, а все таки толкаютъ другъ друга, какъ будто спѣшатъ куда-то!”
…великолепный монастырь Св. Мартина, называемый Картезiанскимъ. <…> Отсюда открывается въ прекрасномъ видѣ вся обширная картина огромнаго города Неаполя, его лучшiя палаты и другiя строенiя. Съ этого мѣста видны всѣе большiя улицы и площади, на которыхъ шумитъ и толпится народъ, разъѣзжаютъ извощики съ фурами и другими экипажами. Отсюда виденъ, съ лѣвой стороны, Везувiй, великолѣпный заливъ Неаполя и берега Портичи, Помпея, Соренто и проч., а съ правой кидаются въ глаза хорошiя возвышенности Навзилиппской горы, Капо ди-монте, и прекрасная Счастливая Кампанiя. Это великолѣпное зрѣлище заканчиваютъ острова: Капрея, Исхiя, Прочида, Низида и горизонте необозримаго моря”. Паулович, 1861. С. 35
…великолепный монастырь Св. Мартина, называемый Картезiанскимъ. <…> Отсюда открывается въ прекрасномъ видѣ вся обширная картина огромнаго города Неаполя, его лучшiя палаты и другiя строенiя. Съ этого мѣста видны всѣе большiя улицы и площади, на которыхъ шумитъ и толпится народъ, разъѣзжаютъ извощики съ фурами и другими экипажами. Отсюда виденъ, съ лѣвой стороны, Везувiй, великолѣпный заливъ Неаполя и берега Портичи, Помпея, Соренто и проч., а съ правой кидаются въ глаза хорошiя возвышенности Навзилиппской горы, Капо ди-монте, и прекрасная Счастливая Кампанiя. Это великолѣпное зрѣлище заканчиваютъ острова: Капрея, Исхiя, Прочида, Низида и горизонте необозримаго моря”.
Неаполитанцы: продавцы пасты, рыбы и вина, 1865
Неаполитанки, 1870–1890‑е
Продавец ягод, 1870–1890‑е
Крестьянин, ведущий осла, груженного мешками, 1870–1890‑е
Девушка спорит с мальчиком — продавцом фруктов, 1870–1890‑е
Городской пейзаж, 1880‑е
Желатиновый отпечаток
“Многолюдство Неаполя, состоящее изъ четыреста тысячь человѣкъ, весьма примѣтно. На главной и большой улицѣ его Толедской во всякое время тѣснится народъ. На ней находятся лучшія лавки торговыя, мастерскія, кофейныя дома съ отверстыми дверями. Видя посѣтителей, сидящихъ около оныхъ на открытомъ воздухѣ въ лѣтнемъ платьѣ, и мастеровыхъ, работающихъ у лавокъ своихъ въ однихъ камзолахъ въ сіе годовое время, невольно вспомянешь, какъ мы въ оное защищаемся медвѣжьими шубами отъ сильнаго холода”. Горихвостов, 1832. С. 16
“Многолюдство Неаполя, состоящее изъ четыреста тысячь человѣкъ, весьма примѣтно. На главной и большой улицѣ его Толедской во всякое время тѣснится народъ. На ней находятся лучшія лавки торговыя, мастерскія, кофейныя дома съ отверстыми дверями. Видя посѣтителей, сидящихъ около оныхъ на открытомъ воздухѣ въ лѣтнемъ платьѣ, и мастеровыхъ, работающихъ у лавокъ своихъ въ однихъ камзолахъ въ сіе годовое время, невольно вспомянешь, какъ мы въ оное защищаемся медвѣжьими шубами отъ сильнаго холода”.
Панорама Позиллипо, 1870‑е
Вотъ Неаполь! Я встаю рано. Спешу открыть окно и упиваюсь животворительнымъ воздухомъ. Мы поселились въ Villa Reale, надъ заливомъ, между двухъ садовъ. Вы знаете, что Италія не богата деревьями, но где они есть, тамъ они чудно прекрасны. Какъ наши северные лѣса въ своей романтической красоте, въ своихъ задумчивыхъ зыбяхъ, выражаютъ все оттенки меланхоліи; такъ, яркозеленый, резко отделяющійся листъ здешнихъ деревьевъ живописуетъ все степени счастья. Баратынский, 1869. С. 455
Вотъ Неаполь! Я встаю рано. Спешу открыть окно и упиваюсь животворительнымъ воздухомъ. Мы поселились въ Villa Reale, надъ заливомъ, между двухъ садовъ. Вы знаете, что Италія не богата деревьями, но где они есть, тамъ они чудно прекрасны. Какъ наши северные лѣса въ своей романтической красоте, въ своихъ задумчивыхъ зыбяхъ, выражаютъ все оттенки меланхоліи; такъ, яркозеленый, резко отделяющійся листъ здешнихъ деревьевъ живописуетъ все степени счастья.
Вид на замок Сант-Эльмо, 1862
Этотъ трудный восходъ на верхъ конуса продолжался, можетъ быть, около часа. Только-что взошли на конусъ, первое, что кинулось мнѣ въ глаза, это былъ самый печальный и необозримый видъ погорѣвшей и надувшейся поверхности земли, исковерканной въ различныя безформенныя фигуры — цвѣа пламеннаго, синяго, желтаго, сѣраго, чернаго и Богъ знаетъ какихъ еще цветовъ…” Паулович, 1861. С. 154 “Sta viator! лучшаго ты не увидишь «посмотри на Неаполь и потомъ умри» — какъ это глупо! — «Посмотри на Неаполь — и возненавидь смерть!» Герцен, 1858. С. 142
Этотъ трудный восходъ на верхъ конуса продолжался, можетъ быть, около часа. Только-что взошли на конусъ, первое, что кинулось мнѣ въ глаза, это былъ самый печальный и необозримый видъ погорѣвшей и надувшейся поверхности земли, исковерканной въ различныя безформенныя фигуры — цвѣа пламеннаго, синяго, желтаго, сѣраго, чернаго и Богъ знаетъ какихъ еще цветовъ…”
“Sta viator! лучшаго ты не увидишь «посмотри на Неаполь и потомъ умри» — какъ это глупо! — «Посмотри на Неаполь — и возненавидь смерть!»
Набережная Санта Лючия, 1880
Мы пріѣхали вечеромъ. Солнце садилось, пурпуровымъ свѣтомъ освѣщая море, синее, темно-синее, и гору застроенную домами, на которой стоитъ камалдулинскій монастырь и крѣпость С. Элмъ. По мѣрѣ того какъ садилось солнце, дымъ надъ жерломъ Везувія краснѣлъ и струйка каленой и растопленой лавы медленно стекала по горѣ. Улицы кипѣли народомъ, пѣсни, органы, разные инструменты раздавались со всѣхъ сторонъ, маріонетки и пулчипелли — плясали, сыпали скороговорками; на балконахъ стояли дамы между цвѣтовъ, въ окнахъ начали показываться огоньки… я ничего подобнаго и не подозрѣвалъ, просто упиваешься, забываешь все на свѣтѣ, тѣлесно наслаждаешься собой и природой”. Герцен, 1858. С. 141–142
Мы пріѣхали вечеромъ. Солнце садилось, пурпуровымъ свѣтомъ освѣщая море, синее, темно-синее, и гору застроенную домами, на которой стоитъ камалдулинскій монастырь и крѣпость С. Элмъ. По мѣрѣ того какъ садилось солнце, дымъ надъ жерломъ Везувія краснѣлъ и струйка каленой и растопленой лавы медленно стекала по горѣ. Улицы кипѣли народомъ, пѣсни, органы, разные инструменты раздавались со всѣхъ сторонъ, маріонетки и пулчипелли — плясали, сыпали скороговорками; на балконахъ стояли дамы между цвѣтовъ, въ окнахъ начали показываться огоньки… я ничего подобнаго и не подозрѣвалъ, просто упиваешься, забываешь все на свѣтѣ, тѣлесно наслаждаешься собой и природой”.
Уличные мальчишки, 1880
Уличный мальчишка, 1880‑е
Женщина за пряжей. Остров Капри, около 1865
Вотъ проснулся городъ: на осле, въ свежей зелени Итальянскаго сена, испещреннаго малиновыми цветами, шажкомъ едетъ Неаполитанецъ полуголый, но въ красной шапке: это не всадникъ, а блаженный. Лице его весело и гордо. Онъ веруетъ въ свое солнце, которое никогда не оставитъ его безъ призренія”. Баратынский, 1869. С. 455
Вотъ проснулся городъ: на осле, въ свежей зелени Итальянскаго сена, испещреннаго малиновыми цветами, шажкомъ едетъ Неаполитанецъ полуголый, но въ красной шапке: это не всадникъ, а блаженный. Лице его весело и гордо. Онъ веруетъ въ свое солнце, которое никогда не оставитъ его безъ призренія”.
Сцены из повседневной жизни, 1870‑е
Каждый день два раза, утромъ и поздно вечеромъ, мы ходимъ на чудный заливъ, глядимъ и не наглядимся. На бульваре Chiaja… несколько статуй, которыя освещаетъ для насъ то Итальянская луна, то Итальянское солнце. Понимаю художниковъ, которымъ нужна Италія. Это освещеніе, которое безъ рѣзкости лампы выдаетъ всѣ оттѣнки, весь рисунокъ человѣческаго образа, во всей точности, легкости, мечтаемой артистомъ, находится только здѣсь, подъ этимъ дивнымъ небомъ. Здѣсь, только здѣсь, можетъ образоваться и рисовалщикъ и живописецъ”. Баратынский, 1869. С. 455–456
Каждый день два раза, утромъ и поздно вечеромъ, мы ходимъ на чудный заливъ, глядимъ и не наглядимся. На бульваре Chiaja… несколько статуй, которыя освещаетъ для насъ то Итальянская луна, то Итальянское солнце. Понимаю художниковъ, которымъ нужна Италія. Это освещеніе, которое безъ рѣзкости лампы выдаетъ всѣ оттѣнки, весь рисунокъ человѣческаго образа, во всей точности, легкости, мечтаемой артистомъ, находится только здѣсь, подъ этимъ дивнымъ небомъ. Здѣсь, только здѣсь, можетъ образоваться и рисовалщикъ и живописецъ”.
Неаполь — это жизнь: какъ нѣтъ въ при родѣ мѣста, гдѣ нѣтъ воздуха, такъ въ Неаполѣ нѣтъ мѣста, гдѣ не дышетъ жизнь. Отъ этаго тамъ и растеніе идетъ скорѣе изъ земли и шире, и человѣкъ ворочается какъто легче. Вашъ докторъ это объясняетъ электричествомъ? Пусть будетъ электричество; только я знаю, что въ Неаполѣ ходишь въ припрыжку”. Ковалевский, 1864. С. 171
Неаполь — это жизнь: какъ нѣтъ въ при родѣ мѣста, гдѣ нѣтъ воздуха, такъ въ Неаполѣ нѣтъ мѣста, гдѣ не дышетъ жизнь. Отъ этаго тамъ и растеніе идетъ скорѣе изъ земли и шире, и человѣкъ ворочается какъто легче. Вашъ докторъ это объясняетъ электричествомъ? Пусть будетъ электричество; только я знаю, что въ Неаполѣ ходишь въ припрыжку”.
Рыбаки, 1870–1890‑е
Форум. Помпеи, 1865
Что касается Помпей… Пять дней, проведенныхъ мною въ этомъ городѣ, скончавшемся 2,000 лѣтъ тому назадъ, странно и удивительно на меня подѣйствовали. Здѣсь я убѣдился, что мы — люди, и тогда были такiе же въ главныхъ чертахъ, какъ и теперь, и та разница во внѣшности, которая такъ пугаетъ сначала, ровно ничего не значитъ я дѣла не измѣняетъ. Многiя учрежденiя теперешнiя, наши, тянутся безъ перемѣны съ тѣхъ поръ: привычка, обычаи тѣ же”. Крамской, 1888. С. 283
Что касается Помпей… Пять дней, проведенныхъ мною въ этомъ городѣ, скончавшемся 2,000 лѣтъ тому назадъ, странно и удивительно на меня подѣйствовали. Здѣсь я убѣдился, что мы — люди, и тогда были такiе же въ главныхъ чертахъ, какъ и теперь, и та разница во внѣшности, которая такъ пугаетъ сначала, ровно ничего не значитъ я дѣла не измѣняетъ. Многiя учрежденiя теперешнiя, наши, тянутся безъ перемѣны съ тѣхъ поръ: привычка, обычаи тѣ же”.
Храм Веспасиана. Помпеи, 1859
День въ Помпеѣ — принадлежитъ къ самымъ пріятнымъ и полнымъ во всякомъ путешествіи. Жаль, что всѣ вещи, всѣ домашнія утвари, выносятся отсюда въ Музей. Надо бы оставить хоть одинъ домъ для образчика, со всѣми хозяйственными принадлежностями. <…> Большая часть Помпеи лежитъ еще подъ золото, покрыта иноградниками, огородами, гдѣ мы гуляли, погруженные въ задумчивость”. Погодин, 1844. С. 174
День въ Помпеѣ — принадлежитъ къ самымъ пріятнымъ и полнымъ во всякомъ путешествіи. Жаль, что всѣ вещи, всѣ домашнія утвари, выносятся отсюда въ Музей. Надо бы оставить хоть одинъ домъ для образчика, со всѣми хозяйственными принадлежностями. <…> Большая часть Помпеи лежитъ еще подъ золото, покрыта иноградниками, огородами, гдѣ мы гуляли, погруженные въ задумчивость”.
Дом Диоскуров. Помпеи, 1859
Ощущенія при осмотрѣ Помпeи ни съ чѣмъ сравнить нельзя. Вы переноситесь въ другой міръ. Вся древняя жизнь передъ вами, жизнь совершенно особливая. Удивительная судьба Помпеи! Засыпавъ ее землею, золою и лавою, судьба сохранила въ ней для насъ образъ древняго города, котораго мы никакъ не могли бы возсоздать въ такой полнотѣ и ясности по описаніямъ. Такимъ образомъ погибшій городъ сталъ полезнѣе для науки всѣхъ городовъ уцѣлѣвшихъ”. Погодин, 1844. С. 172–173
Ощущенія при осмотрѣ Помпeи ни съ чѣмъ сравнить нельзя. Вы переноситесь въ другой міръ. Вся древняя жизнь передъ вами, жизнь совершенно особливая. Удивительная судьба Помпеи! Засыпавъ ее землею, золою и лавою, судьба сохранила въ ней для насъ образъ древняго города, котораго мы никакъ не могли бы возсоздать въ такой полнотѣ и ясности по описаніямъ. Такимъ образомъ погибшій городъ сталъ полезнѣе для науки всѣхъ городовъ уцѣлѣвшихъ”.
Виа дель Томбе. Помпеи, 1870‑е
Дом пекаря. Помпеи, 1859
Виа ди Меркурио и арка Калигулы. Помпеи, 1870‑е
Арена амфитеатра. Помпеи, 1859
×
Егоров, 2002
Последнее изменение 17.12.2020
Ваше имя:
Ваш Email:
Нажимая "Отправить", я подтверждаю свое согласие на обработку моих персональных данных, указанных в форме This site is protected by reCAPTCHA and the Google Privacy Policy and Terms of Service apply.
Поделиться ссылкой на выделенное
Прямая ссылка: